Подвиг новомучеников и исповедников Церкви Русской как ответ Святой Руси на революционный переворот

Доклад протоиерея Николая Германского, благочинного Ракитянского округа на  IV Епархиальных Рождественских образовательных чтений «1917-2017: уроки истории».

В преддверии 100-летнего юбилея революционного переворота 1917 года в России как никогда обсуждается эта тема, и в разных кругах разные люди, хотя и живущие на одной и той же земле, видят и читают это явление совершенно по-разному. Но как важно понимать эту тему правильно, ибо от ее правильного понимания зависит не только то, какими будут расти наши дети, но как они и мы вместе с ними будем понимать, что такое на самом деле свобода, братство, равенство, справедливость и, наконец, человеческое счастье, к которому каждый из нас стремится, но, увы, понимает его по-своему.

Да, безусловно, каждый человек индивидуален и неповторим, и это прекрасно. Но если мы принимаем язык Священного Писания, то мы принимаем и то, что нашим общим предком является Адам, а потому мы обладаем не только неповторимостью. То общее, что объединяет нас, наверняка перевесит все наши различия.

Поскольку около 80 процентов наших соотечественников на сегодняшний день считают себя православными, было бы справедливым в нашем сегодняшнем разговоре о подвиге русских святых опереться на Священное Писание.

Воюющий с Россией воюет со Христом и русскими святыми

Казалось бы на первый взгляд, какая может быть связь между революцией и святостью? Думается, для того, чтобы увидеть эту связь явственно, необходимо сделать хотя бы краткий экскурс в историю человечества с самых ее истоков. Но вначале неплохо бы вспомнить о том, что была предыстория, когда Адама еще не было на земле, и суть которой заключается в том, что сначала Господь сотворил ангелов, и один из них по имени Денница, что означает «светозарный», возгордился собственной красотой и восстал против Бога, при этом соблазнив, по учению Святых Отцов, одну треть ангелов. А потому мы вполне справедливо называем его первым бунтарем и революционером. Слово «революция» переводится с греческого языка как «катастрофа». Именно катастрофой и безумием назвал революцию замечательный русский философ и писатель Иван Ильин. Ведь разве это не безумие, когда существо сотворенное пытается поднять руку на своего Творца?! Конечно, победить оно не может, но причинить боль – вполне. Увидев прекрасное творение Триединого Божества – человека, мало чем отличавшегося от ангела, бывший Денница, а теперь уже демон, из зависти соблазняет его, при этом возводя клевету на Бога. О, этот прекрасный и страшный дар свободы!

Когда-то его получил и демон, но, восстав против Бога, исказил свою прекрасную сущность и стал князем тьмы. Этот Богоподобный дар получил и Адам, но, ослушавшись Творца, был изгнан из Рая и перестал быть подобным ангелу, потеряв прямую связь с Божественной Любовью. Можно сказать, что в Раю Адам был свят, но вне Рая его сущность также меняется. Будучи изначально почти бестелесным, он одевается, как написано в Священном Писании, в «кожаные ризы» (Быт. 3,12). Начинается его скорбный путь в человеческой истории, которую кратко и гениально выразил великий русский писатель и мыслитель Ф.М. Достоевский: «Здесь дьявол борется с Богом, а поле брани – сердце человеческое».

Следовательно, вся история человечества по сути своей и заключается в этой кровавой борьбе между дьяволом и Богом за каждую человеческую душу. Нужно понимать одну очень важную вещь: несмотря на то, что человек пренебрегает бесконечной любовью Творца и идет окольным путем к счастью, Бог не отворачивается от него, но остается всегда рядом, ожидая его возвращения. Но дьявол тоже всегда рядом, и, как всегда, его главная цель – убить Бога в душе человека его же собственными руками. И революция, провозглашающая новую веру, является одним из мощнейших средств для выведения нового типа человека, который не признавал бы ни Бога, ни святости, ни святынь.

Вспоминая революционный переворот 1917 года, зададимся вопросом, почему он именно в России вспыхнул таким кровавым заревом и оказал такое колоссальное влияние на огромную часть человечества, заразив его ложными представлениями о нравственных ценностях. Осмелюсь утверждать, что именно в России враг рода человеческого увидел для себя самую большую опасность. Являясь форпостом Православия, она в то время довольно быстрыми темпами набирала как политический, так и экономический авторитет во всем мире и могла оказать на весь этот мир огромное влияние, исповедуя подлинные Божественные ценности. А потому он и направил все силы на то, чтобы нанести сокрушительный удар по идеалам Святой Руси. Кстати, ни один из существующих ныне народов до сих пор не назвал свою державу Святой, и вероятно, это оттого, что никто так, как русский человек, не чтил идеала святости и не устремлял свои помыслы ко Христу, никто никогда так за Него не страдал, взыскуя Царство Небесное.

Совершенно замечательно выразил свое понимание России яркий представитель западноевропейского мира Отто фон Бисмарк. Послушаем внимательно его высказывания: «Россия опасна мизерностью своих потребностей», то есть Европа считает нас почти аскетами и, кажется, здесь просматривается еще одна мысль: философия потребления и сытой и комфортной жизни нам не вполне подходит. Далее он говорит: «Даже самый благополучный исход войны никогда не приведет к распаду России, которая держится на миллионах верующих русских греческой конфессии. Эти последние, даже если они вследствие международных договоров будут разъединены, так же быстро вновь соединятся друг с другом, как находят путь друг к другу разъединенные капельки ртути». Здесь рейхсканцлер Германской империи угадывает дух соборности, являющейся одной из главнейших характеристик Церкви Христовой.

И, наконец, читаем: «Русских невозможно победить, мы убедились в этом за сотни лет. Но русским можно привить лживые ценности, и тогда они победят себя сами». Здесь явно ощущается западноевропейский и североамериканский опыт, который легко прибегает в лице ее обезбоженных вождей к циничной лжи и клевете. И это является прямым следствием искажения веры, вслед за которым искажается опыт всей жизни, что, собственно, и произошло с католическим и протестантским миром.

А теперь не мешало бы послушать и самих революционеров, чтобы ощутить подлинный дух революции и понять, какого рода и племени были эти люди. Маркс очень любил рассказывать на ночь своим дочерям вместо добрых детских сказок придуманные им самим ужасные истории о человеке, продавшем душу дьяволу. Впоследствии обе дочери Маркса покончили жизнь самоубийством.

Энгельс, ближайший соратник Маркса, писал: «Борьба с христианским миропорядком, в конце концов, является нашим единственным насущным делом».

А вот слова отца русского анархизма Михаила Бакунина: «В этой революции нам придется разбудить дьявола, чтобы возбудить самые жуткие страсти».

Небезынтересны некоторые высказывания Ленина о Ф.М.Достоевском: «На эту дрянь у меня нет свободного времени». «Перечитал книгу и швырнул в сторону» (это он говорит о «Бесах»). «Братьев Карамазовых» начал было читать, и бросил: от сцен в монастыре стошнило».

Не могу не процитировать яркого представителя современных демократов-реформистов А.Чубайса: «Вы знаете, я перечитывал Достоевского в последние три месяца. И я испытываю почти физическую ненависть к этому человеку. Он, безусловно, гений, но его представления о русских как о святом народе, его культ страдания и тот ложный выбор, который он предлагает, вызывают у меня желание разорвать его на куски».

В данном случае, кажется, не нужно задавать вопроса, существует ли какая-либо связь между революционерами и демократами. Наверное, достаточно услышанного, чтобы понять, какой дух питал этих людей и вдохновлял, как они считали, на великие свершения, результатом которых, как правило, были реки человеческой крови и страдания миллионов людей.

Справедливости ради приведу высказывание самого Ф.М. Достоевского, чтобы понять природу ненависти вышеупомянутых персон к этому выдающемуся русскому человеку: «Это нам-то, дескать, нашей-то нищей, нашей-то грубой земле такой удел? Это нам-то предназначено в человечестве высказать новое слово? Что же, разве я про экономическую славу говорю, про славу меча или науки? Я говорю лишь о братстве людей и о том, что ко всемирному, ко всечеловечески братскому единению сердце русское, может быть, изо всех народов наиболее предназначено…».

Чуть позже еще один великий русский мыслитель произнесет свое веское слово о русском человеке и его главной идее. И слово это поражает тем, что произнесено будто бы сегодня: «Если нашему поколению выпало на долю жить в наиболее трудную и опасную эпоху русской истории, то это не может и не должно колебать наше разумение, нашу волю и наше служение России. Борьба русского народа за свободу и достойную жизнь на земле – продолжается. И ныне нам более чем когда-либо подобает верить в Россию, видеть ее духовную силу и своеобразие и выговаривать за нее, от ее лица и для ее будущих поколений ее творческую идею.

В чем же сущность этой идеи? Русская идея есть идея сердца. Она утверждает, что главное в жизни есть любовь, и что именно любовью строится совместная жизнь на земле, ибо из любви родится вера и вся культура духа. Эту идею русско-славянская душа, издревле и органически предрасположенная к чувству, сочувствию и доброте, восприняла исторически от христианства: она отозвалась сердцем на Божие благовестие, на главную заповедь Божию, и уверовала, что «Бог есть Любовь».

Итак, любовь есть основная духовно-творческая сила русской души. Без любви русский человек есть неудавшееся существо» (Иван Ильин).

И этот факт неоспорим. И как только ослабела вера русского человека, и особенно когда это произошло в лице русской элиты, враг молниеносно воспользовался нашей оплошностью. И, казалось бы, еще вчера несокрушимая империя пала. Одна часть русского народа жгла иконы и рушила храмы под чутким руководством идейных революционеров, а другая страдала, проливая горькие слезы. А потом брат пошел на брата, а сын пошел на отца.

Темные силы ликовали: власть была в руках безбожников, начиналась травля тех, кто думал и жил иначе, пытаясь сохранять традиционный уклад жизни. И совсем скоро озверевшие богоборцы, ощущая сопротивление, приступили к планомерному уничтожению святынь, а вместе с ними и тех, кто ревностно их чтил.

Это было время распятия Руси. По одну сторону от креста, на котором она, подобно Христу, распиналась, были ее хулители, а по другую те, кто, не имея страха человеческого, но имея страх Божий, сораспинался вместе с ней. И те, кто до конца выдержали нечеловеческие испытания и не отреклись от родной веры, ныне почитаются нами как новомученики и исповедники Церкви Русской. И именно в лице этих лучших своих сынов и дочерей Святая Русь дала предельно ясный ответ и Богу, и всему человечеству, какой путь она избрала. Русские святые показали, что жизнь без Христа и вне Христа для них бессмысленна. Предательству идеалов Святой Руси они предпочли смерть за Правду Христову, которая заключалась для них в жертвенной любви к Богу, к людям и родному Отечеству.


Так что же это были за люди и откуда они черпали силы для подвига? Каждый новомученик и исповедник Церкви Русской достоин того, чтобы о нем рассказать.

Давайте обратимся к образу праведника наших дней, который, по сути, являлся нашим современником и последние 20 лет своей жизни подвизался в тогда селе Ракитном. Это архимандрит Серафим (Тяпочкин), 15 лет отсидевший в сталинских лагерях и вместе со своим народом сполна испивший чашу страданий. Но дух его не был сломлен. Вернувшись из лагерей, он стал одним из самых почитаемых русских старцев, около которого в тяжелые времена окормлялись и спасались сотни и тысячи страждущих людей. На вопрос, а что же больше всего питало и укрепляло отца Серафима, он ответил однажды своему близкому другу: «Ох, если бы я мог передать хоть одну десятую долю той радости, которую я переживаю во время служения Литургии!» А Божественная литургия для верующего человека, во время которой он причащается Тела и Крови Христовых, есть наивысшая точка его общения с Богом.

А вот отрывки из письма отца Серафима своим духовным детям:

«Дорогая дщерь моя, незабвенная Мавро!
Душа моя скорбит смертельно. Вспоминая Гефсиманский подвиг Христа Спасителя, нахожу утешение своей скорбящей душе. Скорблю тяжело о пастве своей, о чадах своих духовных, о любящих, помнящих обо мне и ожидающих моего возвращения ныне. Но свершилось то, о чем я молил Господа: да мимоидет от меня чаша сия (Мф. 26, 39).
Вот мое скорбное повествование. В феврале месяце я выбыл из Канска в Балхаш. Писать тебе, дщерь моя верная, я не имел возможности. В Великий Четверток окончился мой страдальческий подвиг.
Я горел желанием возвращения в родные места, желанием видеть родных, дорогих и близких, но, увы, получил назначение в Красноярский край. После долгого и утомительного пути достиг я тихого пристанища и далеких берегов Енисея.
Верю, что Господь везде и всегда со мною, служителем Его. Верю, что Он не оставит меня. Уповаю, что в любви Своей, которая николиже отпадает, и вы не забудете меня, пастыря своего, полагающего за овцы душу свою.
Усерднейше прошу у вас молитв святых и прощения. Всегда Ваш, всегдашний молитвенник, ваш скорбящий пастырь отец Димитрий».

Эти слова звучат как апостольское послание.

А теперь послушаем отрывок из проповеди, которую однажды произнес отец Серафим:

«Покой души – какое это счастье для человека. Что может быть в жизни нашей дороже этого покоя? Можно иметь полное жизненное довольство, можно иметь в пользовании все удобства жизни, все блага мира сего, можно считать себя счастливым в семейной и общественной жизни, но если на душе не будет покоя, то, увы, счастье наше будет далеко не совершенным. Можно ли назвать истинным счастьем то, что временно и преходяще? Сегодня мы в славе и почете, а завтра можем быть в презрении и поношении, сегодня мы в силе и здравии, а завтра в немощах и болезнях, сегодня мы живем, а завтра пелена смерти может затянуть наши глаза, и гроб станет нашим последним достоянием здесь, на земле. Так призрачно, так суетно то, что в мирском понимании принято называть счастьем. Не к такому счастью зовет нас Христос. Ища покоя для души, измученные, исстрадавшиеся и уставшие на жизненном пути, пойдем ко Христу. Он согреет нас своей любовью. Он утешит нас и простит все вины наши пред Ним. Он забудет все оскорбления, какие так часто мы наносим Ему. Он вернет нам Свое благоволение, и в лоне бесконечной любви мы обрящем покой душам нашим».

Такие слова, и я в этом нисколько не сомневаюсь, могли выйти только из очищенного и преисполненного любовью сердца. Невольно н на ум приходит риторический вопрос: «Разве можно сломать такого человека?!».

Взирая из сегодняшнего времени, растерявшего нравственные ценности, на то время великого подвига русских святых, мы уверены, что в огромной степени благодаря им в Православии сохранен опыт святости, и ярким доказательством этому служит то, к чему сегодня пришел так называемый «просвещенный мир», в котором с искажением вероучительных истин исказился опыт, а стало быть, и образ всей жизни. Этот мир теперь не понимает, что такое святость, и не очень нуждается в ней, а потому, особенно в лице своей элиты, недолюбливает нас и лжет на нас, так как Россия сегодня является единственной преградой на их пути к полному порабощению человечества глобалистической философией потребления.

Итак, дьявол по-прежнему воюет с Богом, а полем брани по-прежнему является сердце человеческое. И от каждого из нас зависит, в каком мире мы будем жить завтра.

И если мы не перестанем чтить святость и святыни и будем стараться выстраивать свою жизнь по Евангелию, у нас есть будущее. А если оно есть у нас, то оно есть и у всего мира, которому открыто русское сердце. Ведь не зря когда-то Ф.М. Достоевский произнес потрясающие слова: «Я верю, не мы, а будущие грядущие русские люди поймут уже все до единого, что стать настоящим русским и будет именно значить: стремиться внести примирение в европейские противоречия уже окончательно, указать исход европейской тоске в своей русской душе, всечеловечной и воссоединяющей, вместить в нее с братскою любовью всех наших братьев, а, в конце концов, может быть, и изречь окончательное слово великой, общей гармонии, братского окончательного согласия всех племен по Христову евангельскому закону».

И, наконец, хотелось бы сделать от имени всех присутствующих приношение Святости и русским святым:

О, Святость! Если бы не Ты, пребывающая в этом грешном мире в сердцах праведных, то не было бы никакого смысла в том, что я вижу вокруг.
О, Святость! Если бы не Ты, пребывающая в Церквах Божиих Своей нечеловеческой глубиной и красотой Православия, чудными небесными ликами, неземным благоуханием, то не было бы никакой надежды на то, что горе страдающего мира прекратится и что будет «новая Земля и новое Небо». Ибо зачем жить, если нет никакой надежды?!
О, Святость! Если бы не Ты, пленившая нас светлым ликом Христа, попираемого нечеловеческой дерзостью человеков, но неизъяснимым образом покрывающего всех без исключения Своей неземной Любовью, то красота и запах полевых цветов не были бы такими царственными, и пронзительно-голубое небо не влекло бы нас своей чистотой, и не было бы сил и желания радоваться. Ибо вся сила и радость – от Тебя.

Аминь и Богу слава.